Фабрика героев - Страница 90

— Ну чисто адмиральша!

Никита усмехнулся с неожиданной даже для него самого горечью и тоже прошел в катер. Что бы там ни говорила Мэри, как бы ни была она права, если от него будет зависеть хоть как-то улучшить ее положение, он это сделает, и будь что будет. Шлюз закрылся, ремни были пристегнуты и катер оторвался от обшивки «Александра». Внизу их ждал Бельтайн.

Уже в катере, после взаимных представлений (Чабанов с Якубовичем были в меру почтительны и тщательно скрывали мужской интерес к майору Гамильтон), Корсаков поинтересовался, какова будет, с точки зрения Мэри, дальнейшая судьба Саммерса. Он знал, что того, в соответствии с ее пожеланием, высказанным по пути от Зоны Сигма к Бельтайну, отправили на планету сразу же, как только «Александр» вышел на орбиту.

— Будет суд, — пожала плечами бельтайнка, — причем, надеюсь, не слишком скорый.

— Простите, мисс Гамильтон, — вклинился командир «Глеба», — а разве суд над таким мерзавцем может быть СЛИШКОМ скорым?

Ответную усмешку Мэри Никита истолковал как усталый вздох убеленного сединами ветерана, вынужденного слушать, какую пургу несет зеленый новобранец.

— Видите ли, господин Якубович… Под слишком скорым судом я понимаю ситуацию, в которой у кого-то из конвойных Саммерса на поверхности не выдержат нервы и его пристрелят или отдадут толпе, не разбираясь и причинно-следственных связях. Я специально попросила Терри Малоуна провернуть все максимально скрытно и включить в конвойную группу только тех, чьи близкие не пострадали при налете. Казнить Саммерса мы всегда успеем. Но сначала недурно было бы обстоятельно допросить его относительно обстоятельств, при которых он принял свой последний заказ. Вы же не думаете, что он явился сюда исключительно по собственной инициативе? Джерайя Саммерс — человек наглый и удачливый, но чтобы нанять такую эскадру, нужны средства, которых у него не может быть по определению. А уж для того, чтобы так изумительно точно подгадать момент нападения — ведь даже «Дестини» оказался на орбите случайно, это была моя прихоть, не более того, — совершенно недостаточно средств, удачи и наглости. Нужен информатор на планете, причем информатор, входящий в самые высокие круги. С самого начала всей этой потехи меня не оставляет мысль, что все корабли, которые могли быть использованы в качестве эвакуационных транспортов или на скорую руку переоборудованы в боевые единицы, были разогнаны совершенно сознательно. Не говоря уж о том, что часть корветов ВКС всегда несла боевое дежурство в родной системе. Они-то куда подевались, черт побери? Будь здесь стандартное соединение боевого охранения, как минимум половина этого сброда была бы выбита еще на подступах к планете, а там и «Гринленд» бы подключился. Не сочтите за хвастовство, но атака бельтайнских корветов в ближнем бою штука страшная, было бы кому атаковать. С русскими крейсерами мы, конечно, ничего существенного бы не сделали, так ведь у Саммерса и не было русских крейсеров. У него вообще крейсеров не было. А это рыхлое сборище из эсминцев и фрегатов при грамотном командовании разбирается на составляющие довольно быстро, поинтересуйтесь хоть кампанией Бурга в системе Лафайетт. Да, не спорю, мой ордер здорово потрепали при отходе к Зоне Тэта, но вы не путайте нападение и оборону, когда надо прикрывать транспорт с детьми. Совершенно разный рисунок боя. Так что если бы в системе Тариссы была обычная группа корветов, все сложилось бы совсем по-другому. А ее не было. И это не случайность. Ну не бывает такого, господа, уж поверьте полицейскому аналитику. Ведь это же не первый налет на систему. Лет пятьдесят назад мы отбились с блеском, хотя и не без потерь. Конечно, с тех пор репутация бельтайнских ВКС взлетела до немыслимых высот, но даже самый распоследний дурак понимает, что на одной репутации далеко не уедешь, ее надо подкреплять материально. Вот я и хочу узнать, куда и зачем дели это самое материальное подкрепление, а главное — с чьей подачи это было сделано. И посмотреть этой твари в глаза. Очень нежно посмотреть, поверьте, я это умею…

Последние слова были произнесены свистящим шепотом, в салоне катера ощутимо похолодало — так, по крайней мере, показалось Никите. Его старшие офицеры глядели на Мэри как завороженные. Первым опомнился Савельев:

— Вы совершенно правы, майор. Если хотите, я попробую навести некоторые справки по своим каналам. Все всегда оставляет следы, вам ли не знать.

— Буду вам признательна, сэр, — кивнула Мэри и отвернулась к иллюминатору, показывая, что разговор закончен.

Три русских катера приземлились в указанной точке, из двух выпрыгнули, рассыпаясь цепью, десантники, окружившие третий. Наконец открылся люк, трап нащупал твердую поверхность и закрепился в устойчивом положении и высокие гости спустились на Бельтайн. Толпа за формальным гвардейским оцеплением разразилась приветственными криками.

Корсаков, сошедший с трапа первым и протянувший Мэри руку, на которую она с достоинством оперлась, с любопытством осмотрелся по сторонам. По космодрому гулял ветер, доносящий слабый, но отчетливый запах гари. На ближайших стартовых квадратах застыли знакомые силуэты «Сапсанов», обожженных, но гордых, несмотря на многочисленные повреждения. Полиция Бельтайна летает на «Сапсанах», вспомнилось ему. Да уж, видим. Летает, еще и как летает.

Чем ближе они подходили к встречающим, тем громче шумели люди за оцеплением. В центре группы, состоящей примерно из пятнадцати человек, стоял уже знакомый полковник Фортескью. По правую руку от него широко, хотя и немного напряженно, улыбался долговязый седой дядька лет восьмидесяти в полицейской форме с полковничьими погонами, держащий бархатную подушку с чем-то зеленым. Рядом с долговязым напряженно вглядывались то ли в Корсакова, то ли в идущую рядом Мэри наголо бритый крепыш со странными, словно потухшими глазами, и женщина неопределенного возраста и немыслимой красоты. Впрочем, красота эта оставила Никиту совершенно равнодушным, хотя он и оценил ее по достоинству. Слева от полковника стояли несколько монахинь во главе с матерью Агнессой. Вот эти точно смотрели только на Мэри, глаз не сводили. Особенно одна, худощавая, высокая, уже в летах. Ни апостольник, ни просторное одеяние, ни четки в руках не могли скрыть безукоризненную выправку. «Капитан София Гамильтон, бабушка мисс Мэри», — прошелестел в коммуникаторе шепот Савельева, проследившего, должно быть, за направлением взгляда Корсакова. Никакого сходства с внучкой. Вообще. Еще трое или четверо военных. Ну и, конечно, экипаж «Дестини», при всех орденах и полном параде.